Фамилия Тотлебен состоит из двух немецких слов – «tod» и «leben»,которые переводятся как «смерть» и «жизнь». Выдающемуся инженеру, организатору обороны Севастополя в 1854 – 1855 годах исполнилось бы 205 лет.
ГДЕ УЧАТ НА ГЕНИЕВ?
Выходец из прибалтийских немцев поступил в Санкт-Петербургское инженерное училище, однако завершить обучение не позволил обнаружившийся порок сердца. Впрочем, парень не унывал: вернувшись домой, подлечился и позже добился перевода в сапёрный батальон, был произведён в поручики. Боевое крещение юный офицер получил на Кавказской войне, обеспечивая в 1847 – 1848 годах осаду горных аулов.
Знания физических законов, полученные в стенах училища, Тотлебен практически воплотил на севастопольских бастионах. Каждый, побывавший в панораме «Оборона Севастополя», на мемориалах Четвёртого бастиона и Малахова кургана или в парке живой истории «Федюхины высоты», наверняка запомнил характерный вид укреплений – плотно установленные, набитые землёй высокие корзины и уложенные на них мешки с песком. Эти нехитрые приспособления эффективно защищали пушки и людей: структура грунта создавала чрезвычайную силу трения, которая останавливала и пули с осколками, и ядра.
Одной из наград Тотлебена за Севастопольскую кампанию стало нанесение его фамилии на мраморную мемориальную плиту в числе лучших выпускников Инженерного училища: руководство учебного заведения увековечило триумф своего воспитанника, так и не получившего диплома…
НЕ ЧИСЛОМ, А УМЕНИЕМ
В августе 1854 года начальство командировало Тотлебена в Севастополь с поручением детально ознакомиться с состоянием дел по созданию оборонительной линии вокруг города. Вывод был неутешительным: если со стороны моря врага были готовы встретить мощные артиллерийские батареи, то на суше дело обстояло весьма печально. Единственной защитой мог служить старый каменный форт, расположенный на Северной стороне бухты. Все другие сухопутные подходы к базе флота укреплений не имели. Это обстоятельство угрожало катастрофой: в сентябре неприятельские корабли начали высаживать десант у берегов западного Крыма. Многотысячные колонны англичан, французов и турок двинулись в сторону Севастополя.
Руководитель обороны начальник штаба Черноморского флота Владимир Корнилов назначил Тотлебена распорядителем работ по возведению защитных сооружений на Северной стороне. В течение нескольких дней инженер сформировал оборонительную линию, состоящую из отдельных земляных укреплений. О том, что это была не столько реальная защита, сколько её видимость, знали только Корнилов и его ближайшие сподвижники. Но супостат, уже получивший по зубам в недавнем сражении при Альме, начал проявлять похвальную осторожность. Потоптавшись перед мощным валом, из-за которого выглядывали жерла орудий, вражеские генералы поверили в его неприступность и направили войска в обход города, рассчитывая зайти со стороны Балаклавы.
ПРИСТУПИЛ К ИСПОЛНЕНИЮ ПРОЕКТА
Та неделя, в течение которой вражья сила, измождённая жарой, безводьем и начинающимися болезнями, плелась «с милого севера в сторону южную», стала для безвестного сапёрного подполковника звёздным часом. «По укреплениям работа кипит, даже усердствуют», – отмечает Корнилов. «Батареи растут как грибы», – с юморком сообщает супруге Тотлебен.
Замысел генерального строителя был прост. На господствующих высотах вокруг города возводились бастионы – выдвинутые в сторону нападавших пятиугольные постройки. Вооружённые пушками и связанные между собой траншеями и окопами, они представляли опорные пункты, способные оборонять определённый участок и поддерживать огнём друг друга. В дальнейшем этот метод был признан новшеством, которым Севастополь обогатил мировое искусство фортификации.
Круглые сутки несколько тысяч человек – солдаты и гражданское население – вгрызались в неподатливый каменистый грунт, служивший основным стройматериалом, из которого возводили насыпи бастионов. Казалось, мать-земля намерена спрятать своих защитников от смертоносного металла. Впрочем, Эдуарду Ивановичу было не до романтических образов. Он руководствовался простым и мудрым правилом: чем больше прольётся солдатского пота, тем меньше будет крови.
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ЛОПАТЫ
С началом осады города возникло множество проблем. Одной из них стало отсутствие шанцевого инструмента: лопат, кирок, тачек, носилок. Севастопольцы совершали каждодневные трудовые подвиги, разрабатывая кубосажени скального грунта самодельными деревянными лопатами!
Видя, что так дело не пойдёт, Тотлебен дал задание всем слесарным мастерским в спешном порядке изготавливать нужные орудия. Педантичный немец предоставил чертежи. Глядя на изображение лопаты, мастер пренебрежительно хмыкнул, но Тотлебен его строго осадил. Пояснил, что все параметры инструмента связаны между собой и обеспечивают наиболее рациональное его использование. Обратил внимание на длину и толщину черенка, прямоугольную форму стального лотка, позволяющего работать лопатой как штыковой, так и совковой. Оригинальным было связующее звено между черенком и лотком – тулейка. К лотку она крепилась посредством заклёпок, что обеспечивало дополнительную прочность, а к черенку – специальным обжимным кольцом.
Придуманная Тотлебеном лопата оказалась настолько удобной, что спустя несколько лет русская армия официально взяла столь ценную вещь на вооружение. Практически без изменений она перешла в советскую армию, где получила название БСЛ-110 (большая сапёрная лопата длиной 110 см), и по сей день под тем же названием входит в комплекты абсолютно всей отечественной военной техники.
ПОТАЁННАЯ КРЕПОСТЬ КЕРЧЬ
Через несколько лет после окончания Крымской войны генералу Тотлебену, к тому времени главе инженерного департамента военного министерства, было поручено разработать проект и возглавить возведение крепости на берегу Керченского пролива.
Стратегически важнейший оплот империи на Чёрном море справедливо называют детищем Тотлебена. Здесь он воплотил в жизнь передовые военно-инженерные идеи. Все постройки были возведены из красивого местного известняка. Но чтобы сделать крепость невидимой и защитить стены от артиллерийского огня, Тотлебен распорядился полностью засыпать все каменные здания землёй.
Краса и гордость крепости – её подземные ходы. Они таинственны и загадочны, но выполняют сугубо утилитарную функцию, продиктованную кровавым опытом Севастополя. Известно, что по причине отсутствия укрытия в первую бомбардировку города больше тысячи человек погибли совершенно бессмысленно. Памятуя об этом, Тотлебен обустроил потерны, по которым во время обстрела безопасно перемещались бы большие группы солдат.
Император Александр II несколько раз приезжал в Крым, чтобы лично контролировать ход работ. Высоко оценив труд строителя, он повелел назвать цитадель именем Тотлебена.
МНОГОЗНАЧНЫЙ ПАМЯТНИК
Заслуги Тотлебена в деле организации обороны Севастополя были отмечены величественным памятником, установленным в 1909 году. На высоком постаменте возвышается бронзовая фигура Эдуарда Ивановича, обнажившего голову в знак уважения к подвигу героев. У подножия постамента расположились выразительные скульптуры: два бойца приготовились к рукопашной схватке, матрос опирается на мортиру. Ещё три солдата заняты тяжёлым физическим трудом: один долбит скалу кайлом, другой копает землю той самой знаменитой лопатой, обессмертившей своего создателя.
А третий «спрятался»: согнувшись в три погибели, он пробивает подземную галерею, всем своим видом объясняя публике, что оно такое – «действовать тихой сапой». Выражение, в обыденной речи означающее «не спеша и незаметно добиваться своей цели», пришло из военно-инженерного дела, где этот термин объяснялся так: «скрытно произвести подкоп посредством специальной кирки или мотыги – сапы». Людей, которые рыли такие подкопы, называли сапёрами, поскольку, завершив проходку лаза под стеной вражеского укрепления, они закладывали туда бочку с порохом.
Памятник не тронули большевики – непримиримые борцы с самодержавием и его приспешниками: советская власть воспринимала генерала не как царского сатрапа, а как скромного инженера, спасшего многие тысячи солдатских жизней.
Иван КОВАЛЕНКО, краевед
