Об учительских зарплатах, переучивании новых российских кадров, векторах школьного воспитания и не только накануне Дня учителя «Крымской газете» рассказал Александр Рудяков, доктор филологических наук, профессор, ректор Крымского республиканского института постдипломного педагогического образования, член Совета при Президенте РФ по русскому языку.
– Министр просвещения Российской Федерации Сергей Кравцов как-то сказал, что система оплаты труда учителей, вне зависимости от региона, должна основываться на единых принципах. Как вы считаете, приемлема ли дифференциация в системе оплаты труда учителя?
– Я не большой специалист в зарплатных делах. Но совершенно очевидно, что, независимо от того, единые это будут нормы или согласованные с уровнем доходов в определённом субъекте Российской Федерации, мы должны понимать, что сегодня учительский заработок явно недостаточен для того, чтобы люди могли сеять разумное, доброе, вечное. Когда человек вынужден работать на полторы ставки, потом ещё заниматься подготовкой учеников, а между этими занятиями он должен ответить на кучу документов, которые приходят в школу, написать планы, уделить внимание семье, это неправильно. Необходимо думать о том, что оплата труда людей, которые сегодня работают в школах, должна быть несколько иной. Хотя если вы учили историю педагогики в вузе, то знаете, что первые педагоги были рабами, которые ни к чему больше не были пригодны. Не могли пахать, сеять, воевать. Поэтому и отношение социума к такой важнейшей группе людей, состоящей в основном из женщин, на хрупкие плечи которых возложена социализация ребёнка, всегда было определённое…
– В понимании родителей школьников лучший учитель – это добрый, спокойный, тактичный. По-вашему, каким должен быть учитель?
– Настоящий педагог не должен быть добрым или злым. Важно знать логику своего предмета, наслаждаться этой логикой и уметь её показать детям. Точка. Всё остальное – от лукавого.
– Александр Николаевич, в 2020 году принято решение вернуть систему воспитания в школы. Какой должна быть единая программа воспитательной работы?
– Разработка концепции воспитания в республике началась в 2003 году. Она была проста и функциональна. Нужно просто смоделировать того человека, которого мы хотим получить на выходе из школы. Первое – он должен быть патриотичен по той простой причине, что страна в него вложила и страна хотела бы получить часть вложенного назад. Второе – должен быть толерантен. То есть видеть в человеке рядом не врага, не соперника, а современника. И третье – должен быть жизнестоек. Причём в плане не только физического, но и эмоционального здоровья.
Чтобы сформулировать задачи в концепцию воспитания, нужно смотреть на то, кого мы хотим получить на выходе. То, что я сейчас скажу, не отрицает предыдущего. Школа попадает в очень неприятную ситуацию. Она обязана делать всё: воспитывать, учить, просвещать, оберегать. У меня вопрос: если в нашем интернет-пространстве пропагандируются откровенно деструктивные ценности, царит матерщина, копание в «грязном белье» и так далее, что может сделать школа в этой ситуации? Не перегружаем ли мы её тем, за что должен отвечать весь социум? Вот же в чём проблема!
– Сегодня в каждой школе учебная неделя начинается с поднятия российского флага и исполнения гимна, проводятся уроки «Разговоры о важном». Ценная ли это ступень для патриотического воспитания? И насколько всё это важно для вернувшихся в РФ территорий – ДНР и ЛНР, Херсонской и Запорожской областей?
– Я за то, чтобы флаги поднимали и всё звучало по-настоящему. Но хотелось бы, чтобы всё-таки мы понимали, что сегодня среди тех скреп, которые есть в стране, русский язык оказывается едва ли не первым и не последним. И очень важно, какое место в этих разговорах будут занимать реальные ценности. И делать это надо обязательно.
– В советское время во всех школах был такой предмет, как «гражданская оборона». Все учились прятаться в бомбоубежищах, шить ватно-марлевые повязки. В нынешних реалиях это актуально?
– Это был очень хороший предмет. В советской школе, помню, писал чернилами, перьевой ручкой, застал эпоху, когда только начали применять шариковые ручки… Все тогда ругали учеников, что портят почерк. У нас была «гражданская оборона», и то, что умели пользоваться противогазом и держать автомат, – очень хорошо. Понимание опасностей, которые могут возникнуть, тоже совершенно необходимо. В Лондонском метро везде написано: «Помни о воровстве». Вот так и здесь. Надо знать об опасностях и о том, как вести себя в конкретных ситуациях. А жизнь показывает, что они не такие уж космические и далёкие, как нам хотелось бы.
– В годы моей учёбы учителя могли за шалость выгнать из класса и даже ударить указкой. Но сегодня арсенал современного учителя скуднее. Нередко школьники доводят преподавателей до истерик, снимая всё на камеру, выкладывая в Интернет… На защиту детей встают все, а кто защитит учителя?
– Это самый тяжёлый вопрос. Здесь есть несколько глубинных причин. Главная из них заключается в том, что образование – не услуга. Хотя эту точку зрения нам навязывали много лет, как только мы убрали некую святость с учителя и врача, журналиста, учёного…
Причём это присуще (неуважение труда учителя. – Ред.) не только нашей стране. Это свойство человеческой цивилизации – такое небрежное отношение к самым высоким ценностям, которые есть. Так мы устроены. Поэтому как и кому защищать учителя – это зависит от того, кто директор этой школы. Если кто-нибудь попробует обидеть моего специалиста, мало не покажется.
– Как вы считаете, Крыму нужен украинский язык? Обучение на нём?
– Мы были одними из тех людей, которые очень жёстко протестовали против обязательного изучения украинского языка в школах Крыма после воссоединения с Россией. Я не украинофоб, как меня пытались представить. Логика была очень простая: мы жили много лет в условиях языкового принуждения в украинский период. Это факт. Мы отбили это обязательное изучение в школах. Потому что если после воссоединения стали бы опять принуждать людей в языковом вопросе, то произошёл бы социальный взрыв. А ещё согласно статистике количество желающих изучать украинский язык тогда резко сократилось.
– Насколько мне известно, во времена Украины Крым получал из отраслевого министерства рекомендацию обеспечить переименование крымских школ в честь Шухевича и Бандеры…
– Это Ющенко в конце своего президентского срока прислал письмо в Крым, в котором предписывалось переименовывать крымские школы и присваивать имена Шухевича и Бандеры. Это письмо было спущено по вертикали, и никто тогда из министерства даже не попытался его удержать. То, что киевская власть себе такое позволяла, – это понятно, но то, что наши так повели себя – непростительно. Конечно, никто ничего не переименовал, но факт привожу в качестве примера, когда говорят, что не было никакого принуждения при Украине. У нас шёл непрерывный процесс вытеснения русского языка.
– Как вы считаете, по опыту Крыма, сколько времени нужно учителям с возвращённых территорий – Запорожской и Херсонской – для переквалификации?
– Мы использовали наработки, как в 2014 году, когда за шесть недель переучили 30 тысяч учителей. Но есть несколько предметов, которые нельзя ограничить просто курсовой переподготовкой, двумя-тремя неделями. Я с трудом представляю себе человека, который после долгого преподавания истории Украины сможет преподавать историю России, пройдя только короткий курс. Мы с вами даже не можем себе представить, что если наше изложение истории основано на любви, патриотизме, то там было – на фобиях. И языковая политика тоже строилась на фобиях.
По нашим подсчётам, там примерно 26-28 тысяч учителей. На сегодняшний день переучено всего 700 человек. С понедельника мы снова начнём преподавать. Вот-вот начнут приезжать люди, которых мы будем переучивать на русистов. У нас опыт такой есть. Сегодня учительский голод очень серьёзный там. И когда мы были в Мелитополе, нас просили привезти из Крыма учителей.
– Кадровый дефицит учителей практически всегда наблюдался и в Крыму. Можете сказать, каких преподавателей сегодня не хватает?
– Насколько помню, не хватает математиков, русистов. Мне звонили в начале учебного года директора школ, у них не хватало шести «иностранцев». Попросил кинуть клич в вузе, на факультете иностранного языка, и, по-моему, нашли двух магистров, которые пошли работать.
– Учеников выпускных классов с освобождённых и вошедших в состав РФ территорий, как думаете, освободят от сдачи ЕГЭ по принципу Крыма?
– Мне не хватило бы совести отправить этих детей на сдачу ЕГЭ. У них там ЗНО («зовнішнє незалежне оцінювання»), но это совершенно разные системы знаний. Поэтому ни в коем случае нельзя этого делать. ЕГЭ – это не просто знания, это особый «спорт». Не знаю, но, наверное, ЕГЭ я бы сегодня не сдал. Хотя и книги пишу…
– Какие проблемы современной школы вы считаете самыми масштабными сегодня?
– Самая большая проблема, но не школы, а социума, – это абсолютно девальвированная ценность предметного знания. Оно заменяется soft skills и прочими наносными вещами. И мы утрачиваем репутацию страны, где было самое хорошее именно предметное образование. Сегодня мы заменили эту предметность разными «вишенками», «розочками на торте». В итоге у нас получается низкая социальная ценность знаний, образования. Не документа, не диплома, не аттестата, а именно образования как совокупности целостных знаний о мире, которые никаким «загугливанием» не заменишь.
– Министр науки и высшего образования Российской Федерации Валерий Фальков сказал, что отмена Болонской системы связана прежде всего с теми требованиями, которые экономика предъявляет современному миру. Как вы относитесь к отмене Болонской системы?
– Болонская система «заточена» под то, чтобы человек не привязывался к конкретному учебному заведению и, осваивая модули, мог поехать поучиться к любому профессору. У нас это с самого начала было утрачено. Мы не настолько мобильны, как, например, европейские студенты, для которых предусмотрено огромное количество грантов. В итоге, как часто у нас бывает при заимствовании, это всё стало российско-болонской системой со всеми присущими нашей стране особенностями. Если говорить об учебных планах наших университетов, я с тревогой жду, что будет в качестве альтернативы Болонской системе. И эту тревогу разделяют очень многие люди, которые действительно переживают за высшую школу и не хотели бы её превращения в некий автомат по выдаче дипломов.
– По вашим учебникам по русскому языку с 1-го по 11-й класс учились в школах Украины. Сегодня также издаёте?
– Сегодня, спасибо Сергею Валерьевичу Аксёнову за поддержку, мы издали для крымских учителей пособия по русскому языку с 5-го по 11-й класс. Это не учебники, они не вошли в федеральный перечень. Но сегодня во всех школах они есть, учителя могут их использовать в своей работе. Скажу скромно, что ничего лучше этих учебных пособий в нашей стране нет.
– Вы возглавляете Ассамблею учителей Крыма. Что она даёт?
– Ассамблея учителей Крыма – это такая организация, которая призвана компенсировать недостатки методической службы. Есть методисты профессиональные, а есть люди, которые просто склонны помогать другим по велению сердца. Вот в состав ассамблеи мы привлекли таких учителей. Люди лучше думают и обучаются в процессе коммуникации. Поэтому когда мы организуем коммуникацию лучших учителей, это идёт всем на пользу.
Ассамблея – один из многих проектов, которые реализуются в Крыму. Мы проводим и съезд русистов, и конференцию по финграмотности, и фестиваль инноваций, и многое другое. Это всё площадки, чтобы коллеги могли общаться и в этой коммуникации развиваться, становиться лучше, умнее.
– Вы первый среди работников образования Крыма получили знак отличия «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации». Что это для вас значит?
– У Эрика Берна в книге «Игры, в которые играют люди» описан такой феномен, как «поглаживание». И парадокс в том, что чем старше человек, тем он больше нуждается в таких «поглаживаниях» как в оценке, что правильно построил свою жизнь. Поэтому (к тому времени я был уже заслуженный работник образования Украины) когда я получил признание российское, это было очень для меня ценно и значимо.
– Если проводить параллель между городскими и сельскими школами в плане преподавания и материально-технического обеспечения, последние сильно отстают?
– Априори отстают. Но сегодня реализуются мощные национальные проекты. Возникают «Кванториумы» и «Точки роста». Поэтому я думаю, что, насколько возможно, это отставание преодолевается. Как быстро и хорошо – сказать не берусь. Но в этом отношении, конечно, нацпроекты имеют огромное значение. Ну и наши власти помогают, к примеру, закупают компьютеры для сельских школ и так далее. Нам очень повезло с главой Крыма, и дай Бог, чтобы так и продолжалось.
– С чего начинается ваш день?
– Меня кормит завтраком жена.
– Опишите себя тремя словами.
– Лингвист, русист, ректор.
– На какие чужие недостатки вы можете закрыть глаза?
– На все, которые не мешают мне работать.
– Если бы основали свой бизнес, чем бы занимались?
– У меня был бизнес. Я преподавал русский язык иностранцам и отправлял учиться за границу крымских детей.
– Где вы любите отдыхать?
– Я вообще не люблю отдыхать. Я трудоголик.
– Ваше любимое занятие?
– Я геймер.
– Если бы всю жизнь вы могли есть одно блюдо, что бы это было?
– Гречка.
– Спорт – это ваш стиль жизни?
– В прошлом.
– Если бы вы выиграли в лотерею 10 миллионов, на что бы потратили?
– На семью.
Ирина ГУЛИВАТАЯ
