Колыбель виноделия
Наступит ли искусственный интеллект на пятки виноделам, кто в Крыму создал морозоустойчивый виноград и появятся ли шато на крымских виноградниках?
Легендарный институт «Магарач», колыбель профессионального российского виноградарства и виноделия, детище великого Воронцова, этой осенью отметил 195 лет со дня основания. Что удалось вернуть после «эпохи отчуждения» и почему нужно делать ставку на автохтонные сор-та, мы говорили с директором ФГБУН «Всероссийский национальный научно-исследовательский институт виноградарства и виноделия «Магарач» РАН» Владимиром Лиховским.
Земля возвращается
– Вино – продукт местности. А известно, что материальная база института «Магарач» при Украине серьёзно пострадала из-за отчуждения земель. Что удалось вернуть при России?
– Нам вернули 27 гектаров на ЮБК – посёлок Отрадное, он раньше назывался Магарач. Здесь уже заложили 8 га крымских аборигенных сортов. На остальной площади будем закладывать «мускат белый», «мускат чёрный», «мускат розовый». Уже выращиваем саженцы исконных сортов винограда. Они росли на этих участках, и мы получали с них самое высококачественное вино «Мускат белый Магарач». Кроме того, нам вернули 1 000 га в селе Вилино. Из-за длительных судебных разбирательств виноградники оказались в запущенном состоянии. Мы провели инвентаризацию и сейчас ухаживаем за 130 га, остальные раскорчёвываем ежегодно по 50 га. Там, где раскорчёвываем, сеем пшеницу, чтобы обеззаразить почву от переносчиков вирусных заболеваний нематод, бактериального рака. Только через три года после того, как был раскорчёван виноградник, можно закладывать новый.
– Минсельхоз Крыма сообщал, что благодаря поддержке из бюджета республики создали элитный маточник подвойных лоз винограда. И он позволит получить почти 290 тысяч чистосортных черенков для выращивания саженцев. В чём ценность этой работы?
– Верно. В целом институт впервые в России заложил 16 га безвирусных маточников. Это очень важно, это влияет на длительность жизни виноградного растения. Наша лаборатория молекулярно-генетических исследований проводит ДНК-тестирование на вирусную нагрузку и бактериальный рак посадочного материала, завозимого из-за рубежа. Там в 100% везде бактериальный рак. Обнаруживаем и около 10 других патогенных вирусов. Вирусные заболевания все пришли к нам из Европы. При Союзе мы выращивали саженцы собственными силами, справлялись. На сегодня в стране питомниководческая база разрушена. Из 17 млн саженцев, которые в России высаживаем в год (около 5 тыс. га), своих саженцев используем максимум 5 млн.
С 2019 года «Магарач» восстановил питомник в селе Вилино. В прошлом году сделали около 80 тысяч прививок, в этом году – 150 тысяч. И качество посадочного материала очень высокое.
На 30 лет вперёд
– Какие задачи у института появились в связи с санкциями?
– Задача разработки Стратегии развития отрасли виноградарства и виноделия в РФ. Мы собрали рабочую группу, в стратегию включили все основополагающие направления – от импортозамещения сельхозтехники для виноградарства и технологического оборудования для виноделия до вопросов микробиологии в виноделии и многого другого, вплоть до винного туризма.
Но первая глава нашей стратегии посвящена анализу состояния и прогнозу развития реализации винодельческой продукции к 2050 году. Ведь жизнь виноградного растения составляет ориентировочно 30 лет. А значит, к 2050 году нужно будет перезакладывать первые посадки, которые были заложены сегодня. Говорим о том, что для развития конкуренции стране нужно 300 тыс. га технических сортов, сейчас же в России только 100 тыс.
– С каким уклоном должна быть сортовая политика?
– Мы говорим в стратегии о том, что сортовая политика должна быть с упором на аборигенные отечественные сорта, или автохтонные, такие как «кокур белый» (абориген Крыма), «красностоп золотовский» (абориген Дона). В Дагестане свои аборигенные сорта: «алый терский», «кизлярский чёрный». В стратегии мы прописываем, что компенсация за посадочный материал аборигенных сортов должна составлять 100%, чтобы простимулировать производителей. Сейчас Минсельхоз выплачивает компенсацию около 50%. Важно делать вино из своих сор-тов, тогда у нас появится своё лицо виноделия, будет успешный винный туризм.
«Аборигены» и искусственный интеллект
– А почему автохтонные сорта ушли, так сказать, на второй план?
– Из-за того, что раньше из аборигенных сортов делали в основном десертные вина, к примеру, «Кокур десертный Сурож», «Красностоп» тоже десертный. Сейчас десертные вина отходят на второй план, поскольку их менее, так сказать, вкусно употреблять с едой. Да, их можно на десерт. Но с едой лучше сухое столовое вино. Когда Союз развалился и вырос спрос на сухое вино, забыли про аборигенные сорта. К тому же начали приобретать импортный посадочный материал, ведь отечественного не было.
– А в вашей стратегии будет место цифровизации и искусственному интеллекту?
– Конечно. Разрабатываем технологию выращивания виноградных насаждений с помощью цифровизации и роботизации. У нас есть лаборатория цифровых исследований, там уже есть технологии, которые определяют степень заражения грибными заболеваниями с помощью дронов. Наши сотрудники из Севастополя придумали цифровой виноградник. Сейчас мы уже пришли к цифровому определению срока созревания: по ультрафиолетовому излучению с камеры определяется степень фенольных составляющих.
А кроме цифровизации, мы установим биовинификатор, который с помощью датчиков в ёмкостях будет регулировать полученные параметры по сахару, кислотности, температуре брожения. Всё сам!
– Мы не останемся без виноделов, если искусственный интеллект сам будет делать вино?
– Нет, конечно. Органолептические свойства же никто не отменял. Мы с партнёрами с помощью ИИ купажировали вино. На Новороссийском винодельческом форуме оно получило оценку на балл ниже, чем вино, которое купажировал винодел. ИИ берёт базу данных, которая у нас в институте есть по сравнению химических и биохимических составляющих с дегустационной оценкой, и таким образом он «подгоняет» купаж. В оцифровку забили 72 сорта, а сейчас эту базу будем расширять.
На старт, внимание, розлив!
– А знаменитые вина самого института «Магарач» ушли в прошлое?
– Нет, мы восстановили винзавод, который был возвращён институту в качестве компенсации за разрушенный в Отрадном. Нам вернули только стены, оборудование всё вывезли. За последние два года мы приобрели туда ёмкостный парк, насосы, прессы, дробилки. На прошлой неделе получили федеральную марку. И вино, произведённое в прошлом году, начнём разливать на этом заводе уже через неделю-две. Этикетка с названием «Магарач» разработана. Заниматься реализацией будет один из крупнейших дистрибьютеров в России – компания «Симпл».
– Как «Магарач» помогает виноградарям и виноделам?
– Мы занимаемся наукой в институте. Всё, что я рассказал о производстве саженцев и вина, делаем вне бюджета, то есть в сотрудничестве с другими предприятиями. Кроме того, мы обеспечиваем научное сопровождение практически всей отрасли в Крыму, начиная с разработки проекта закладки виноградных насаждений. С этими проектами люди идут в Минсельхоз Крыма, могут получить субсидию. Делаем микроскопирование лозы на определение обрезки виноградников, то есть оказываем помощь в рекомендациях по обрезке. И практически всему Крыму помогаем в вопросе защиты растений.
– То есть «Магарач», по сути, мозг виноградарства в Крыму?
– Да, по виноградарству оказываем научное сопровождение, поставляем все технологии. Кроме того, выводим новые сорта. Например, скрещиваем крымские аборигенные сорта с межвидовыми гибридами, с устойчивыми сортами. Есть результаты. Например, получили аналог по вкусовым качествам сорта «кефесия», из которого делают «Чёрный доктор». Назвали сорт «кефесия магарача», он отличается от исходной формы «кефесии» устойчивостью к низким температурам.
Кроме этого, проводим гибридизацию крымских аборигенных сортов с донскими, допустим, «кокур» скрещиваем с «красностопом», «кефесию» – с «шампанчиком». То есть получатся полностью отечественные сорта, никто не скажет, что их откуда-то завезли.
В России высажено около 5 тыс. га наших сортов. В Дагестане практически всё коньячное виноделие на наших сортах «первенец» и «подарок магарача». В целом практически все фермеры выращивают наши сорта, потому что они очень раннего срока созревания. А чем раньше получишь урожай, тем дороже продашь.
«Находка Мариуполя»
– У каждого научного учреждения есть своя гордость. Что можете отметить?
– У нас есть селекционная школа Павла Яковлевича Голодриги. В ней до сих пор работают его ученики Волынкин Владимир Александрович и Клименко Виктор Павлович, это мои учителя. Я, по сути дела, селекционер. Я с шести лет на виноградниках и ненавидел виноград, потому что отец заставлял работать там. Все дети как дети, на пляже, а я на винограднике. Я родом из Мариуполя, виноградники были у нас на Азовском море. Когда увидел, что у отца селекция получается, меня это заинтересовало, я влюбился в виноград. Отец отправил меня учиться в Крымский сельхозуниверситет. Дальше я агрономом работал в «Магараче». Потом завсектором питомниководства, начальником отдела селекции, генетики винограда и ампелографии. Сейчас пять лет руковожу институтом.
– Ваш отец выводил новые сорта. Вам удалось сохранить какой-то из них?
– Конечно, в форме, которая называется «академик авидзба». В нём материнская форма – сорт «подарок запорожью», а отцовская – «находка мариуполя». То есть отец назвал свой сорт «находка мариуполя». Это столовые сорта очень раннего срока созревания.
Ген водорослей спасает от мороза?
– Сейчас катастрофическая ситуация с кадрами в педагогике, а как обстоят дела с кадрами в науке?
– В течение последних четырёх лет у нас создано три новых молодёжных лаборатории. Первая – по биоинженерии, которая сделала генно-модифицированный виноград с генной вставкой с трансформацией гена холодового шока. Гены эти взяты из морских водорослей. Это значит, виноград будет выдерживать низкие температуры при весенних заморозках.
Вторая лаборатория – аналитических исследований, которая сделала концентрат полифенолов из лозы винограда, очень полезный для здоровья. Он проходит клинические испытания в одном из Санкт-Петербургских санаториев, но уже понятно, что этот продукт может улучшать метаболизм, то есть влиять на снижение веса.
И третья молодёжная лаборатория – цифровых исследований в области виноградарства и виноделия. Она занимается сейчас беспилотниками. Сейчас мы создаём новую молодёжную лабораторию по определению подлинности винодельческой продукции. Таким образом, куём кадры сами.
Шато налево, шато направо
– Вы участвовали в разработке закона о виноградарстве и виноделии. Входили в состав рабочей группы Госдумы. Остались ли болевые точки, которые этим законом не решены?
– Это винный туризм. Имеется в виду, что на виноградниках до сих пор не разрешается строить винзаводы и гостиничные комплексы, ведь это земли сельхозназначения. А без своей винодельни и гостиницы фермер не привлечёт туриста. Сейчас идёт диалог в Госдуме о том, чтобы всё-таки внести изменения в законы «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации» и дописать эти главы в закон «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации». За рубежом есть понятие «шато». Человек может приехать посмотреть на виноградник, попробовать вина и, поскольку выпил, переночевать. Сейчас проблема в том, что законодатели не могут определить, из какого расчёта делать гостиницу или винзавод. Если разрешить строительство на сельхозземлях, могут начать строить так, что гостиницы будут занимать больше площади, чем сами виноградники. Поэтому надо отталкиваться от площадей виноградника, но есть мнение, что лучше опираться на количество кустов: сколько кустов винограда, столько квад-ратных метров.
– Есть ли какая-то насущная проблема, которую жизненно важно решить институту?
– Есть. В 2019-м нас включили в Федеральную целевую программу социально-экономического развития Крыма и Севастополя. Было решено выделить 1,5 млрд рублей на строительство Научно-технологического центра селекции и питомниководства винограда и виноделия. Заказчиком выступало Министерство науки и высшего образования РФ. Была разработана проектно-сметная документация. В 2021 году сменился заказчик. Стоимость объекта уже составляла 3,2 млрд рублей. На первый и второй тендер на строительство объекта не поступило ни одной заявки. Сначала из-за того, что был установлен маленький аванс – 10%. Потом уже из-за санкций в связи с началом СВО. У нас там только лабораторного оборудования планировалось на миллиард рублей. Естественно, никто не стал рисковать, потому что оборудование уже всё было под санкциями.
В этом комплексе должны были располагаться лаборатории биотехнологии, биоинженерии, прививочный комплекс, теплицы с гидропонными каналами, где мы выращивали бы лозу привоя, которая боится филлоксеры. Предусматривалась переработка вина на сто тонн, разработка новых технологических инструкций для крымских аборигенных и всех отечественных сортов для их последующей передачи в производство. Предусматривалось общежитие на сто мест. Пока проект «завис». А комплекс должен был стать ядром, сердцем развития отрасли. Но мы не теряем надежды на строительство этого научного центра, судьбоносного для отрасли.
Кстати
На базе Всероссийского национального НИИ виноградарства и виноделия «Магарач» РАН созданы и поддерживаются четыре уникальные коллекции мирового уровня. Это образцы винограда, микроорганизмы виноделия «Магарач», сорта табака, в том числе и крымские аборигенные, богатая энотека. Вино «Мускат розовый Магарач» урожая 1836 года, которое хранится здесь, является самым старым отечественным вином и занесено в книгу рекордов Гиннесса.
блицопрос
– Какой спорт вам по душе?
– Бокс, занимался им в своё время. А сейчас хожу в тренажёрный зал.
– Выигрывали ли вы в лотерею?
– Нет, не играю, я не азартный человек.
– Какую книгу хотели бы перечитать, если бы было свободное время?
– «Генетика. Учебник» для углубления знаний.
– Есть ли в Крыму ваше место силы, где вы восстанавливаетесь энергетически?
– Да, Бахчисарайский район, Качи-Кальон. Самая большая площадь в древности была там под виноградниками и самый большой «винзавод» – около 172 углублений в скалах, куда засыпали виноград и прессовали.
– Какое ваше любимое блюдо?
– Шашлык из баранины.
Ольга НАГОРНАЯ
