Основные очаги напряжённости в Азиатско-Тихоокеанском регионе: где может полыхнуть в ближайшем будущем

Основные очаги напряжённости в Азиатско-Тихоокеанском регионе: где может полыхнуть в ближайшем будущем

Фото: Гала Амарандо
Крымская газета
Основные очаги напряжённости  в Азиатско-Тихоокеанском регионе: где может полыхнуть в ближайшем будущем
Четверг, 28 ноября - «Крымская газета».
Убедительная победа Дональда Трампа на президентских выборах (58% голосов) уже начинает менять глобальную политическую картину, хотя до инаугурации ещё два месяца. Первые признаки «большой сделки» проявляются на Ближнем Востоке: Израиль и «Хезболла» готовы к перемирию, ХАМАС сигнализирует о готовности прекратить огонь в секторе Газа.

На этом фоне особенно примечательно недавнее решение администрации Байдена разрешить удары вглубь России. Многие эксперты, в том числе и в нашей редакции, расценивают это как попытку «связать руки» будущему президенту, который сделал «прекращение войн» главным пунктом своей предвыборной программы.

И хотя главным вызовом для нового президента, безусловно, станет поиск мира на Украине, всё больше признаков указывают на то, что Трамп сможет справиться и с этой задачей. Однако нельзя упускать из виду другой критически важный регион, где самое серьёзное противостояние может только начинаться.

Генри Киссинджер, патриарх американской дипломатии в 1970-х, незадолго до своей смерти предупреждал, что именно противостояние с Пекином станет определяющим для мирового порядка в XXI веке. С ним согласны многие эксперты – от бывшего спикера парламента Новороссии Олега Царёва до ведущих американских аналитиков типа Джона Миршаймера: главная битва за мировое лидерство развернётся именно в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сам Трамп неоднократно заявлял о намерении разорвать стратегический альянс России и Китая, называя последний «главной угрозой американскому могуществу».

И последние события в регионе только подтверждают эти опасения. За одну только прошедшую неделю США разместили атомную подводную лодку USS Minnesota с крылатыми ракетами Tomahawk на острове Гуам, согласовали с Японией план по размещению ракетных подразделений вблизи Тайваня, а МИД России уже заявил о возможном ответном размещении своих ракет в Азии.

Турбулентность в регионе нарастает, и возникает закономерный вопрос: где именно может вспыхнуть новый конфликт? Какие точки на карте Азиатско-Тихоокеанского региона могут стать эпицентром противостояния между великими державами? И главное – как изменится расстановка сил после возвращения Дональда Трампа в Белый дом?

Давайте разберём основные очаги напряжённости и попробуем понять, какие сценарии могут реализоваться в ближайшем будущем.

Первая бочка с порохом: Южно-Китайское море

Самый застарелый территориальный конфликт в регионе разворачивается вокруг акватории Южно-Китайского моря, через которую проходит около 40% мировой морской торговли. Здесь столкнулись интересы двух мощных противоборствующих лагерей.

С одной стороны – Китай, претендующий на 90% акватории в рамках так называемой «линии девяти пунктиров», установленной ещё в 1947 году. Пекин активно милитаризирует спорные острова, строит искусственные насыпные территории и регулярно проводит военно-морские учения в регионе.

С другой – проамериканская коалиция во главе с Филиппинами, ключевым союзником США в регионе. Её поддерживают Вьетнам, установивший стратегическое партнёрство с Вашингтоном, а также Малайзия и Бруней. За их спиной стоят серьёзные игроки: США обеспечивают военно-морское присутствие и дипломатическую поддержку, Япония предоставляет финансовую и политическую помощь, а Австралия участвует в совместных операциях.

Ситуация особенно обострилась после 2016 года, когда Гаагский трибунал отверг территориальные претензии КНР. Пекин проигнорировал это решение, а в 2021 году принял новый закон о морской полиции, фактически легализовав применение силы в спорных водах. В последние месяцы участились столкновения китайских и филиппинских кораблей, а США в ответ наращивают военное присутствие и проводят масштабные учения с союзниками.

 – Вероятность возникновения вооружённого конфликта в Южно-Китайском море сегодня исключать нельзя, – считает директор Китайского института исследований Южно-Китайского моря У Шицунь. – Особую пикантность ситуации придаёт ядерный фактор: в случае ядерного удара по КНР ответный удар будет нанесён именно из Южно-Китайского моря, – отмечает он, намекая на присутствие там китайских атомных подводных лодок.

Тайваньский узел: вторая горячая точка

Победа проамериканского кандидата Лай Цин-дэ на январских выборах 2024 года в очередной раз обострила и без того напряжённую ситуацию вокруг Тайваня. Пекин, считающий остров своей мятежной провинцией, продолжает настаивать на принципе «одного Китая», заложенном ещё в 1979 году, когда США официально признали этот подход.

Однако де-факто независимый Тайвань, особенно после прихода к власти Цай Инвэнь в 2016 году, всё активнее дистанцируется от материкового Китая. США, формально придерживаясь политики «одного Китая», на практике наращивают военную поддержку острова. Размещение атомной подводной лодки USS Minnesota на Гуаме и совместные с Японией планы по развёртыванию ракетных комплексов на островах Нансэй – яркое тому подтверждение.

Ситуация становится особенно взрывоопасной с учётом того, что после победы Лай Цин-дэ Пекин может решить, что мирный путь воссоединения окончательно закрыт. А значит, единственным способом решения «тайваньского вопроса» остаётся военный. Тем более что председатель КНР Си Цзиньпин неоднократно заявлял о готовности применить силу для «восстановления территориальной целостности Китая».

 – Китай никогда не нападёт на Тайвань, в его стратегической культуре это невозможно, – считает Олег Яновский, преподаватель кафедры политической теории МГИМО и член совета по оборонной и внешней политике. По его мнению, Пекин скорее сделает ставку на долгосрочную стратегию взращивания лояльных политиков на острове, чем пойдёт на военную эскалацию.

Однако Центр стратегических и международных исследований (CSIS) – один из ведущих американских аналитических центров в области обороны и национальной безопасности – уже разработал детальные сценарии возможной китайской осады острова. И хотя эти разработки носят пока чисто теоретический характер, сам факт их появления говорит о том, что тема потенциального конфликта в Тайваньском проливе ещё долго будет будоражить умы стратегов по обе стороны Тихого океана. Остается надеяться, что только умы.

Индия и Китай – самая холодная из горячих точек

Самый протяжённый неурегулированный пограничный спор в мире – 3380 километров индо-китайской границы – продолжает оставаться источником напряжённости между двумя ядерными державами. Территориальный спор между Индией и Китаем уходит корнями в колониальное прошлое. После обретения Индией независимости в 1947 году и образования КНР в 1949 году обе страны унаследовали неурегулированную границу, проведённую британскими колонизаторами (так называемая «линия Макмагона»).

Первое серьёзное столкновение произошло в 1962 году, когда разразилась короткая, но кровопролитная индо-китайская война. Она закончилась поражением Индии и установлением «линии фактического контроля», которая, впрочем, так и не стала признанной границей.

В последующие десятилетия напряжённость периодически нарастала. Особенно острыми были кризисы на плато Доклам в 2017 году и в долине Галван в 2020 году. Последний привёл к первым за 45 лет человеческим жертвам в пограничных столкновениях между двумя странами.

Ситуацию осложняет то, что спорные территории имеют важное стратегическое значение. Аксайчин обеспечивает Китаю сухопутную связь с Пакистаном и контроль над важными горными перевалами, а Аруначал-Прадеш, который Пекин называет Южным Тибетом, является для Индии воротами в северо-восточные штаты.

При этом Россия, традиционно поддерживающая тесные связи с Индией, оказалась в непростом положении, пытаясь балансировать между двумя своими стратегическими партнёрами.

 – Такое непростое положение дел между Пекином и Нью-Дели неизбежно оказывает глубокое негативное влияние на все страны Евразии, включая и Россию, – отмечает Андрей Кортунов, научный руководитель Российского совета по международным делам. И действительно, обострение отношений между двумя азиатскими гигантами создаёт дополнительные риски для всего континента, вынуждая другие страны выбирать стороны в этом противостоянии.

Впрочем, это, пожалуй, самая «холодная» из горячих точек региона. 28 октября 2024 года на саммите БРИКС в Казани произошёл серьёзный дипломатический прорыв: Китай и Индия официально заключили соглашение о деэскалации вдоль границы в Гималаях. По словам
высокопоставленного индийского дипломата Викрама Мисри, стороны договорились о механизмах совместного патрулирования для предотвращения новых инцидентов. Более того, председатель КНР Си Цзиньпин и премьер-министр Индии Нарендра Моди договорились возобновить постоянный диалог между специальными представителями двух стран для наблюдения за процессом деэскалации.

Две Кореи. Или одна?

Корейский полуостров остаётся одной из самых взрывоопасных точек планеты, где формально продолжается война, начавшаяся ещё в 1950 году. Ситуация особенно обострилась после серии недавних ракетных испытаний КНДР и заключения договора о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между Пхеньяном и Москвой.

В ответ на сближение России и КНДР укрепляется военный альянс США – Южная Корея – Япония. Президент Республики Корея Юн Сок Ёль пошёл ещё дальше, предложив министру обороны Украины Рустему Умерову разработать совместный план реагирования на угрозы безопасности, возникающие из-за российско-северокорейского сотрудничества.

Ситуация осложняется тем, что КНДР, проведшая своё первое ядерное испытание ещё в 2006 году, продолжает наращивать свой ядерный потенциал. Попытки дипломатического урегулирования, включая исторические саммиты между лидерами Севера и Юга в 2018 году, пока не привели к стабильному результату.

В этом противостоянии задействованы все крупнейшие державы региона: США поддерживают Сеул, Китай традиционно выступает на стороне Пхеньяна, а Россия и Япония преследуют собственные интересы. Такое переплетение интересов делает корейский кризис особенно опасным: любая эскалация здесь может привести к непредсказуемым последствиям для всего региона.

 – Происходит глобальный отказ от некой политической фикции, – отмечает профессор сеульского Университета Кукмин Андрей Ланьков. – В мировой истории нет примеров объединения двух столь разных государств – разных по уровню жизни и по политическому строю. Это отлично всегда понимали и в Сеуле.

Действительно, недавно Ким Чен Ын публично обозначил радикальную смену позиции Пхеньяна, назвав Южную Корею «главным врагом страны». Это заявление особенно примечательно тем, что последние 70 лет официальная доктрина КНДР рассматривала Юг лишь как временно оккупированную территорию единой Кореи.

 – Ким Чен Ын окончательно официально заявил, что эта политика была иллюзией, и в этом он абсолютно прав, – подчёркивает Ланьков.

Фитиль уже зажжён?

Четыре горячие точки Азиатско-Тихоокеанского региона демонстрируют разнонаправленные тенденции, формируя сложную картину региональной безопасности. Если индо-китайское противостояние после октябрьских договорённостей в Казани показывает признаки остывания, то ситуация вокруг Тайваня и особенно на Корейском полуострове, напротив, накаляется. Всё это создаёт в регионе взрывоопасную смесь, где любая искра может привести к неконтролируемой эскалации с участием ведущих мировых держав.

Однако не стоит переоценивать вероятность «горячей» войны в регионе: обе стороны – и США, и Китай – прекрасно видели пример Украины и будут стараться избежать подобного. Посмотрим, насколько успешно.

Олег Анфайлов



По теме