Споры о допустимости ненормативной лексики в современном российском искусстве не утихают. Мы узнали мнение молодых крымских авторов о нецензурной лексике и её уместности в творчестве.
Эпоха увядших ушей
Арт-менеджер Руслан Головнин объясняет, что нынешняя ситуация с обилием нецензурных выражений – лишь один из этапов в развитии истории искусств. А во многом он обусловлен становлением реализма, который сместил внимание творцов от возвышенных тем, условностей и идеализации в сторону повседневности. В наши дни в искусстве продолжает доминировать разговорная речь, а крепкие выражения – её неотъемлемая часть. Но лишь в качестве определённого инструмента передачи эмоций, а не как самоцель, уточняет наш собеседник.
– Современное искусство сильнее ориентируется на подлинность переживаний. И если искусство стремится быть честным, правдивым, то оно должно использовать язык живой, какой он есть. Возможно, завершится полный оборот, и никому не захочется эту естественную речь слышать, возникнет какой-то иной лексикон у человечества будущего. Но сейчас эту ситуацию надо рассматривать как естественное развитие в истории искусств, – объясняет Руслан Головнин.
Снизить градус экспрессии
В целом молодые крымские поэты констатируют, что обсценная лексика укоренена в современном искусстве. Однако этот «арсенал» совершенно не нужен в тех темах, которые они поднимают в своём творчестве.
– По мнению некоторых творцов, мат добавляет перчинку, расставляет акценты, дополняет и создаёт «русский стиль». Но это очень сложный инструмент. Правильно использовать его умеют только истинные мастера слова. Слишком тонка грань между экспрессией и пошлостью, – считает Вероника Гафарова.
Относится к подобному явлению терпимо Денис Плескачёв, указывая, что сквернословие – тоже часть культуры. Но в своём творчестве подобными «выразительными средствами» не пользуется.
– Я своим творчеством, следовательно, и частью культуры, которую создаю, и теми принципами, которые исповедую, хочу сделать мир совершеннее. Мне очень режет глаза любая небрежность в звуке. Поэтому моё творчество должно быть без мата и без откровенно низменных, натуралистичных вещей, – замечает он.
Такого же мнения придерживается и Татевик Азарян, хотя и указывает на неоспоримый факт, что и классики, и современники прибегали к крепкому словцу.
– Честно сказать, использовать в кино, музыке и литературе для широкой публики специально и массово я против. Но в целом это часть языковой системы. Если из уст школьников это звучит противно, то филигранно подмеченное состояние души или описание ситуации из уст взрослого, культурного человека может выглядеть даже харизматично. Во всём нужна мера. Здесь как с ядом – у меня такая аналогия, – говорит она.
Ругательство не доказательство
Организатор культурных мероприятий, режиссёр-постановщик Дмитрий Чудомех соглашается с тем, что брани стало очень много в повседневной жизни, в том числе мат заполонил соцсети и распространяется при посредничестве блогеров, которые фанатично злоупотребляют подобной лексикой. Как человек творческий, наш собеседник сразу же задумался о том, как могла бы выглядеть постановка, поднимающая подобную социальную проблему, где мат стал бы антигероем.
– И если мы его не покажем, то и не докажем, что это плохо. Поэтому всё зависит от цели и того, какой смысл вкладывается в произведение искусства, – полагает он.
Вместе с тем молодой режиссёр отмечает, что по сравнению со столичными деятелями искусств крымское театральное сообщество на сцену нецензурную лексику старается не допускать. Тем более что в современном театре наблюдаются иные тенденции.
Мнение
Художник просветительских проектов Вера Ершова:
– Мне не нравится мат в песнях. Я часто слушаю хулиганскую музыку, но такой текст можно написать, используя нормативную лексику. В кино, честно говоря, тоже мата можно избежать, там и без того полно выразительных средств. Все мы как персонаж из того мема, который очень хочет жить без мата, но… надо стараться.
Борис СЕДЕНКО.