День медведя отмечают 13 декабря по всей России. Считается, что именно в это время он отправляется в спячку. У Крыма есть все основания чествовать сильного и независимого царя наших лесов.
Беспокойные соседи
Медвежьи кости нередко встречаются в культурных слоях палеолитических стоянок Крыма. Археологов удивил рацион первобытных обитателей грота Чокурча на окраине Симферополя. На первом месте у искусных охотников было мясо мамонта, ну а пещерный медведь, очевидно, считался деликатесом: жировые запасы его современных родственников достигают чуть ли не половины общего веса.
Наводят на размышления артефакты, обнаруженные и в подземных полостях, явно неприспособленных для жизни людей. Останки восьми (!) пещерных медведей открыли в 60-х годах прошлого века в Красной пещере. Тогда же порадовала гора Басман: на дне вертикальной природной полости, получившей название «шахта Медвежья», нашли кости нескольких особей бурого медведя. Совершенно непонятно, как они очутились в западне.
Древние косолапые наведываются в учёный мир и сегодня: в недавно открытой пещере «Таврида» обнаружили челюсти этрусского медведя, предка пещерного и бурого медведей. Уникальная находка расширяет ареал этрусского медведя и свидетельствует, что крымский зверь представлял связующее звено между азиатскими и европейскими сородичами.
Священное животное?
В 1963 году школьники – члены научного общества «Малая академия наук» – обнаружили на склонах горы Северная Демерджи пещеру. Исследования показали: карстовая полость, получившая имя Малой академии, на протяжении многих тысячелетий использовалась в качестве святилища. Об этом говорили высеченное на камне схематичное изображение человеческого лица, обломок лепного сосуда с процарапанными на нём символами стихий.
Но самые впечатляющие артефакты ожидали первооткрывателей в труднодоступном нижнем зале: скелеты трёх... пещерных медведей! Обсуждая с ребятами эту потрясающую находку у вечернего костра, профессор Виктор Дублянский высказал мнение, что зверь «крупно выручал» неандертальцев. Поскольку в ледниковый период основная пища медведей, растения, была доступна только два-три месяца, всё остальное время животные проводили в спячке, становясь для людей чем-то вроде консервов. Возможно, оттуда, из глубокой древности, пошёл культ медведя – спасителя племени от голода.
Внимательный посетитель увидит на стене подземного зала натёк, очень похожий на оскалившего пасть медведя. Как хочется верить, что к природной скульптуре приложил руку художник каменного века...
Кругом одни медведи!
Документы утверждают, что медведи водились на полуострове до Средневековья. В 1578 году Мартин Броневский, польский посол у крымского хана, рассказывая о фауне Татарии, сообщает: «С юга и востока эта страна лесиста, изобилует реками, рыбою, многими лесными зверьми: оленями, сернами, вепрями, медведями».
Несколько лет назад в одной из пещер на Ялтинской яйле нашли скелет крупного бурого медведя. Сотрудники Палеонтологического института РАН провели радиоуглеродный анализ костей и определили: матёрый красавец бродил по горам и долам во второй половине XV века.
Поскольку в поисках еды Топтыгину необходимо было прошерстить обширные территории, в Крыму соседство человека и медведя оказалось не в пользу последнего: со временем наши мишки были в дикой природе истреблены. Но взаимоотношения людей и животных перешли в новое качество.
Медвежье побережье
Надо полагать, медведь был настолько распространён в древней Таврике, что его присутствие получило отражение в топонимах. В районе Айпетринского массива есть пещеры Аю-тешик и Аю-коба, в названиях которых звучит тюркское слово «медвежий», в восточном Крыму известна Аю-кая («Медвежья скала»).
Однако, без всякого сомнения, главный «медведь» обосновался на Южном берегу. Это одна из «визитных карточек» Крыма – Аюдаг. Гора возвышается эдаким «необитаемым островом» посреди издавна обжитых Партенита и Гурзуфа. Её звероподобный мрачноватый облик породил множество легенд. Однако стоит углубиться в хитросплетения языкознания, как вскоре выяснится: медведи, обитающие в научных дебрях, гораздо интереснее самых заверченных фантазий.
Судите сами.
Медведь по-латыни называется «урсус». Согласитесь, очень похоже на «юрзуф», как во времена Пушкина называли Гурзуф. По-гречески медведь звучит как «арктос». Не напоминает ли это слово Артек? А поскольку и Артек, и Гурзуф непосредственно примыкают к Аюдагу, в переводе с крымско-татарского «Медведь-гора», поневоле начинаешь думать, что три разноязычных, но одинаковых по смыслу топонима связаны с каким-то реальным эпизодом в летописи нашей природы.
Полёты творчества
Поскольку мир пронизан «тонкими властительными связями» культуры, уже не удивляешься тому, что Александр Пушкин и Антон Чехов, «гении места» под нынешним названием Гурзуф, отдали дань «медвежьей» теме.
В 1820 году Гурзуф привечал Пушкина. «Полуденный берег» запал в душу «поклонника муз». Он признавался: «Так, если удаляться можно оттоль, где вечный свет горит, где счастье вечно, непреложно, мой дух к Юрзуфу прилетит». Вспоминает он и «утёсы Аюдага»: местные жители наверняка поведали увлечённому юноше байку об огромном медведе, возжелавшем выпить море. Пушкинские сказки известны каждому, но мало кто знает, что поэт намеревался дополнить цикл «Сказкой о медведихе». Жаль, что произведение осталось незавершённым.
1888 год был наполнен важными событиями в жизни Чехова. В феврале он написал водевиль «Медведь». За «живую и весёлую пьеску» ухватились многие театры. «Мой Медведь следовало бы назвать Дойной коровой. Он дал мне больше, чем любая повесть, О, публика!» – изумлялся автор успеху «сценической безделки». Полученные гонорары позволили Антону Павловичу наконец-то впервые посетить Крым. Впечатления были неоднозначными, но искромётными: «Ялта – помесь чего-то европейского с чем-то мещански-ярмарочным». Однако «купание до того хорошо, что я, окунувшись, стал смеяться без всякой причины».
...вертится Земля!
У народов, чьим промыслом является охота, существует поверье: талисман в виде медвежьего когтя приносит удачу в деле и хороший заработок. Но важнейшее качество охотника – понимание и звериной, и людской психологии – свойственно каждому творческому человеку. Только этим обстоятельством можно объяснить, что в кинокомедии «Кавказская пленница», которая снималась в Крыму, прозвучала замечательная «Песенка о медведях». Песня сразу ушла в народ и принесла неслабые дивиденды сочинителям. Леонид Дербенёв, придумавший незамысловатый с виду, но глубокий текст, признавался, что на авторские отчисления купил легковушку.
Так что вполне заслуженно в разных уголках нашего волшебного края можно найти памятники грозным, но симпатичным животным.
В середине прошлого столетия во многих скверах появилась композиция «Медведица с медвежатами». К сожалению, в Симферополе скульптуру разрушили хулиганы. Керченской повезло больше: неравнодушные горожане её кое-как отреставрировали и перенесли в один из дворов. А вот гурзуфская жива и здорова, украшает парк. Упрямые они, гурзуфские «урсусы» и «арктосы»!
Последний всплеск «медвежьей» активности пришёлся на 1980 год. В честь московской Олимпиады «Мишка-талисман» поселился в Алуште. Улыбчивый крепыш встречал гостей, приезжавших не только на отдых: в городе находился учебно-спортивный центр «Спартак», где тренировались будущие олимпийцы.
Иван КОВАЛЕНКО, краевед