Главный внештатный сердечно-сосудистый хирург Минздрава Крыма Иван Давыдов рассказал о том, нужно ли доплачивать за хороший наркоз, что видят пациенты во время клинической смерти и правда ли, что медики очень суеверны.
– Иван Владимирович, как вы пришли в хирургию? Кем мечтали стать в детстве?
– Когда мне было шесть лет, моя мама серьёзно заболела. Помню, гуляли по территории больницы, в какой-то момент я поднялся на приступочку и заглянул в операционную. Большое влияние оказало и то, что в семье все, кроме родителей, врачи. Когда я подрос, попросил дядю-травматолога взять меня на операцию. В обморок не упал тогда, легко перенёс. В 17 лет напросился в морг и тоже не испытал тяжёлых эмоций. Тогда я твёрдо решил поступать в Медицинскую академию, окончил школу с отличием, успешно прошёл конкурс и стал студентом. Почему сердечно-сосудистая хирургия? Есть в ней особый шарм. В самом органе есть что-то магическое и завораживающее, когда держишь в руке живое бьющееся сердце и понимаешь, что можешь его починить, дать человеку возможность жить дальше.
– Помните свою первую сложную операцию?
– Да. Будучи студентом, я оставался дежурить с врачами, участвовал в операциях, помогал хирургам. Но моими руками управлял наставник, а для меня всё происходило как в тумане. Первой операцией была аппенд-эктомия. А самое страшное в самостоятельной операции – осо-знание того, что вся ответственность на твоих плечах и помогать тебе в случае непредвиденной ситуации будет некому.
Можно сказать, что кардиохирургия – одна из тяжёлых отраслей медицины, с большой нагрузкой на здоровье врача. Особенно сказываются многочасовые операции (наш рекорд по длительности операции – 27 часов). Каждый кардиохирург к 45 годам обретает грыжу в шейном отделе и пояснице, варикоз и так далее. Многие студенты уже во время практики понимали, что не справляются, и уходили в другое направление.
– Расскажите о самых не-обычных травмах, которые привели пациента на ваш операционный стол.
– Привезли мужчину с ножом в груди, сердце задето. Не поделили что-то с женой, и она решила его проучить. Мы его спасли. А второго с такой же бытовой травмой от жены не удалось спасти, привезли уже неживым.
Сельского жителя боднул бык. На груди образовался огромный синяк. Он не придал этому особого значения и не обращался за помощью. В результате получилась контузия сердца, пациент был доставлен к нам с выраженными признаками сердечной недостаточности и отрывом хорд митрального клапана. В результате всё закончилось благополучно.
– Какой случай в вашей практике особенно запомнился? Происходили ли какие-то, если уместно так выразиться, курьёзы?
– У пациента ввиду ранее перенесённого острого инфаркта миокарда развилось осложнение в виде аневризмы левого желудочка сердца, причём она была ложной, когда стенкой сердца становится припаянный перикард. Этого пациента нам удалось спасти, хотя нам было очень тяжело сформировать новые стенки органа. Это была достаточно сложная и уникальная операция для полуострова, но у нас всё получилось.
Курьёзы в основном связаны с развитием послеоперационного делирия (синдрома, протекающего с помрачением сознания, нарушением внимания, восприятия, мышления и эмоций. – Ред.). К сожалению, у кардиохирургических больных он встречается не так уж и редко. В этот момент пациенты начинают вести себя непредсказуемо и чудить, теряют свою личность, чувствуют себя не в своей тарелке, пытаются убегать, нападают на врачей…
– Бывали сложности во время операций, когда что-то шло не так и вы не знали, что делать?
– Когда у тебя накопился определённый опыт, стандартные операции не вызывают волнения. Хороший хирург отличается тем, что просчитывает всю операцию и действует строго по плану. Если возникает необходимость отступления, значит, проведённого обследования было недостаточно ввиду экстренной ситуации и план составлен неверно. Тогда приходится кардинально менять план операции. Хорошо, если рядом есть опытный коллега, который сможет дать ценный совет. Во время стандартной операции каждый знает, что делать, работает без напоминаний. Получается слаженная работа коллектива. Кстати, в операционной мы любим слушать музыку, беседовать на отвлечённые темы, стараемся расслабиться. Более того, став заведующим отделением, я понял, что работа в операционной – это отдых. Особенно от мыслей о том, как улучшить работу отделения и всей службы кардиохирургии.
– Нужно ли пациентам доплачивать за хороший наркоз?
– Понятий «хороший» и «плохой» наркоз не бывает. Есть «наркоз» и «не наркоз» (улыбается. – Ред.). Возможно использование общей, регионарной анестезии и так далее. Будь вы хоть миллиардер, наркоз для всех одинаков и вводится по одному принципу, меняются лишь дозировки.
– Случались ли у ваших пациентов после операций какие-то необратимые осложнения?
– По независящим от нас причинам в послеоперационном периоде иногда развивается инсульт. Поэтому каждого пациента предупреждаем о возможном осложнении. Такие пациенты хорошо отпечатались в памяти, и мне с этим жить всю оставшуюся жизнь. К счастью, это происходит крайне редко.
– Хирурги ошибаются чаще остальных врачей?
– Чаще, чем терапевт, и это естественно. Но такая статистика складывается, потому что ошибки хирурга более заметны и ощутимы. Думаю, у каждого хирурга есть своё кладбище, я не исключение. На моей практике в год или два года умирал один пациент. Я достаточно тяжело это переносил, но главное – задавался вопросами, сделал ли я всё возможное и как не повторить этой ошибки. В случаях, когда происходит недопонимание между врачом и родственниками, когда врач не уделяет времени тому, чтобы грамотно предупредить о возможных рисках и последствиях, возможно судебное разбирательство.
Клиническая же смерть встречается редко, в основном она связана с развитием инсульта после операции. Для пациента кома длится мгновение, рассказать ему нечего. Он чувствует себя так, словно на секунду выключили свет. Но было такое, что пациент, находящийся в коме, слышал наши голоса, когда мы брали его за руку и говорили: «Давай, дружок, карабкайся, цепляйся за жизнь. У тебя всё будет хорошо».
– Интересно узнать, каково ваше представление о смерти?
– Представления, что мы просто исчезаем после смерти, нет. Это скорее переход из одного вида энергии или материи в другую.
– Вы стремитесь избегать эмоциональной связи с пациентами? Может ли хирург оперировать близкого?
– Многие пытаются избегать эмоциональной связи, но я думаю, что она неизбежна. Однажды я оперировал своего учителя-хирурга. Точнее, это был учитель моего любимого наставника, а значит, и мой учитель, достаточно близкий человек. Он жив, всё ещё ходит на работу. Есть пациенты, с которыми мы нашли точки соприкосновения, до сих пор поддерживаем связь и созваниваемся. Поэтому дружба хирурга с пациентом вполне возможна.
– Есть ли у хирургов приметы?
– Да, хирурги очень суеверны. Я в операционную вхожу только в своей счастливой шапочке. Никакой другой!
– Россия находится в лидерах по смертности от инфаркта миокарда. С чем это связано?
– Я бы не сказал, что эта статистика актуальна. В России ситуация резко улучшилась, когда в рамках национального проекта «Здоровье» в течение десяти лет количество оперативных вмешательств увеличилось в несколько раз.
– Живут ли любимые и любящие люди дольше?
– Да. Я абсолютно убеждён в этом.
– Какие сердечно-сосудистые заболевания встречаются чаще всего?
– Наиболее распространённая патология – ишемическая болезнь сердца, которая ведёт к потере работоспособности. На втором месте приобретённые пороки сердца. На третьем – инфекционный эндокардит (особенно распространён в Крыму). На четвёртом – патология аорты. Далее идут врождённые патологии.
Нужно понимать, что сердце ошибок не прощает. При первых же признаках нужно обращаться к врачу. Не столь пугающая тревожность (когда человек не может найти себе места) – на самом деле один из первых признаков развития острого инфарк-та. Холодный пот, жжение за грудиной, которое легко перепутать с изжогой, давление и одышка при физической нагрузке сигнализируют о том, что нужно идти к врачу. А если появляется кинжальная боль в области груди (такая боль проявляется при патологии аорты), нужно бежать к врачу, но лучше вызвать скорую медицинскую помощь.
– Какие современные технологии в Крыму позволяют проводить лечение щадящим способом?
– Кардиохирургия является флагманом (маркером) любой больницы. И уровень такого отделения должен быть достаточно высоким, в том числе и в части технологий.
Например, стентирование сосудов у нас проводится на современном рентгенологическом оборудовании и позволяет лечить ишемическую болезнь сердца. На базе нашей поликлиники дважды провели транскатетерную имплантацию аортального клапана через маленький разрез. Её можно назвать высокотехнологичной операцией.
В этом году мы планируем закупить аппарат для проведения интраоперационной флоуметрии. Оборудование позволит нам оценивать качество наложенных коронарных анастомозов и шунтов, а также измерять поток крови по наложенным шунтам.
Кроме того, начнём внедрять закупленное полтора года назад оборудование для радиочастотной абляции по восстановлению нарушений ритма. Начнём проводить пластические коррекции митрального клапана, введём методики мини-доступа для операций на аортальном клапане и аорте (через пятисантиметровые разрезы). Такие мини-инвазивные операции менее травматичны. ВСЕГДА В ТОНУСЕ
– Какая подготовка необходима, чтобы стать хирургом?
– Чтобы отучиться на сердечно-сосудистого хирурга, необходимо отправляться на материк. У нас по этому направлению подготовка студентов по программе ординатуры отсутствует.
– Какие качества важны?
– Не каждый хирург может стать кардиохирургом. Требуются любовь к своей профессии и преданность делу, самоотдача, выносливость, дотошность, целеустремлённость. Психологически человек должен быть уравновешен, способен здраво оценить ситуацию, быстро проанализировать, отыскать ответ и приступить к решению.
– Какие плюсы и минусы своей профессии можете отметить?
– Кардиохирургия – одна из самых молодых хирургических специальностей, здесь есть куда расти и развиваться. Ты постоянно в работе, в тонусе, это даёт эмоциональный подъём. Но не хватает свободного времени, особенно для семьи. Мой рабочий день начинается в 7:00, а заканчивается в 22:00. К моменту, когда я возвращаюсь домой, моя маленькая дочь уже спит. Я не могу наблюдать, как она растёт.
Что почитать и посмотреть?
Выбор героя: – «Поток: психология оптимального переживания», Михай Чиксентмихайи; – «45 татуировок менеджера», Максим Батырев; – советские военные фильмы «Дорогой мой человек», «Офицеры» и так далее. Досье ИВАН ДАВЫДОВ: • стаж работы по специальности – 15,5 года; • провёл более 1900 операций с искусственным кровообращением, общее количество операций на сердце – более 2200; • в 2006-м окончил с отличием ГОУ ВПО «Челябинская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» по специальности «лечебное дело»; • стажировался в Новосибирске, Москве, Бергамо (Италия), Лёвене (Бельгия); • член Российской ассоциации сердечно-сосудистых хирургов, действующий член Европейской ассоциации кардиоторакальных хирургов; • главный внештатный специалист сердечно-сосудистый хирург Минздрава Крыма, заведующий отделением сердечно-сосудистой хирургии ОП «Многопрофильный республиканский медицинский центр» ГБУЗ РК «Республиканская клиническая больница им. Н. А. Семашко».
Диана МАСЛОВА
