Мировая слава: вклад Александра Егорова в крымское виноделие

Мировая слава: вклад Александра Егорова в крымское виноделие

Фото: Иван Коваленко
Крымская газета
Мировая слава: вклад Александра Егорова в крымское виноделие
Четверг, 03 октября - «Крымская газета».

Александр Егоров создал уникальные продукты – гордость советского виноделия. Со дня рождения выдающегося учёного-практика исполнилось 150 лет.

Старший подвальный

На площади перед входом в знаменитые подвалы «Массандры» установлены два беломраморных памятника – отцу отечественного виноделия Льву Голицыну и наследнику его традиций Александру Егорову.

Александр Александрович закончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, и мощное базовое образование позволяло приносить пользу в любой отрасли. Специализация «по агрономическому и ботаническому направлению» казалась близкой к желаемому занятию. Однако ни профильными знаниями, ни умениями вчерашний студент ещё не располагал, посему счёл за лучшее постигать азы профессии с самых низов, обыкновенным рабочим, но в необыкновенном месте – в подвале столовых вин царского имения Абрау-Дюрсо. Старательного и смышлёного паренька заметили и в скором времени повысили в должности. О перспективном юноше доложили Льву Голицыну. Лев Сергеевич побеседовал с дипломированным старшим подвальным и решил забрать его на новое производство, в Крым. Там Егоров окончил организованные Голицыным курсы и стал помощником винодела.

Впрочем, проработал в Тавриде Александр недолго: поступило ещё более лестное предложение – трудиться в Грузии. Грузинскому виноделию Егоров отдал 35 лет, пережив вместе с огромным производством все геополитические катаклизмы, потрясавшие страну в начале XX столетия.

Продукт местности

В 1935 году Егорова перевели в Крым, назначили главным виноделом комбината «Массандра». Ему было уже за 60 – возраст солидный, однако живой классик с молодым задором взялся за новое-старое дело.

Среди его заслуг – определение сырьевых регионов, создание системы размещения сортов лоз в зависимости от агроклиматических факторов. Таким образом, хозяйства, входящие в «Массандру», получили право присваивать благородным напиткам название терруара – то, что сейчас называется «защищённое наименование места происхождения». «Чем точнее имя – тем лучше качество», – говаривал Егоров. Благодаря ему ассортимент предприятия обогатился такими шедеврами, как мускаты – розовый «Гурзуф» и белый «Кастель», кокур десертный «Сурож», алеатико «Партенит», сухое красное «Алушта», пино-гри «Ай-Даниль». Загадочные топонимы сочились магическим хмелем.

Грандиозные начинания прервала Великая Отечественная война. Когда стало ясно, что полуостров не удержать, было принято решение об эвакуации наиболее ценных вин, в первую очередь – знаменитой энотеки. Егоров лично руководил упаковкой коллекции. Очередь дошла до токая урожая 1898 года. Сан Саныч грустно вздохнул: «40 лет назад я разливал это вино из бочек в бутылки и укладывал в эти ниши. И вот приходится доставать...» В это мгновение раздался звонок на обеденный перерыв. Патриарх встрепенулся и попросил принести дегустационные бокалы: «Давайте выпьем за будущую победу!» Всем досталось по глоточку драгоценного эликсира.

Камень – золото!

Божий дар – способность различать тончайшие нюансы аромата и вкуса – позволил Егорову сделать вино, принёсшее Советскому Союзу мировую славу.

Гурзуфские вина издавна славились благородством и изысканностью: в них ощущались мёд, роза... Егоров, однако, обратил внимание на качества муската, изготовленного из винограда, растущего на очень ограниченной территории – глинистом склоне, посреди которого возвышалась одинокая мощная скала. Создавалось впечатление, что она специально поставлена здесь природой в виде важного знака. Окислы железа придавали известняковому утёсу красноватые оттенки и подарили имя Кизил-Таш, в переводе с крымско-татарского языка – «красный камень».

Опытнейший дегустатор отметил: вино имеет нарядный золотистый цвет и полный, гармоничный, маслянистый вкус, где чувствовалась лимонная корочка. Особой оценки удостоился очень тонкий, сложный букет, где фигурировали ярко выраженные цитронные тона – душистые цветы мандариновых и апельсиновых деревьев. Маэстро одобрительно покачал головой и строго-настрого приказал: ни в коем случае не смешивать виноград, собранный на этом участке, с другим! Так в 1946 году родилось самое знаменитое вино «Массандры», мировой рекордсмен – «Мускат белый Красного Камня». С годами принц стал королём, украсив себя не только огромным количеством золотых медалей на самых престижных международных выставках, но и несколькими кубками Гран-при – знаками отличия лучшего вина на планете!

Солнце в бокале

«Виноделие – это не ремесло, а искусство». Эту егоровскую сентенцию как-то услыхал писатель Пётр Павленко. Вскоре из-под его пера вышел очерк «Поэт вина». «Наука создавать редкие вина – искусство, и люди, овладевшие этим мастерством, конечно, поэты», – вдохновенно писал один из основателей советской литературы. Действительно, Егоров принадлежал к плеяде творцов – учёных, что владеют даром проникать в самую суть происходящих в ягоде изменений, которые рождают вещества, создающие абсолютную гармонию напитка. Но самый детальный химический анализ не расскажет о «крови лозы» всю правду. Сухие формулы не заменят словесных определений, дающих живописную картину, написанную профессионалом высочайшего класса. Коллеги поражались феноменальной вкусовой памяти «любимца муз», его чувствительности к красоте, к точным и ярким образам. В одном вине он ощущал благоухание розы, в другом – ароматы горных трав, в третьем – смолистый дух соснового бора.

Очевидец вспоминает, как он пытался взять пробу из бочки, указанной Егоровым. Как положено, просверлил отверстие, вставил трубочку. Вино, однако, категорически не желало покидать своё жилище. Увидев, что лаборант растерялся, Александр Александрович слегка нажал ладонью на дно бочки. И – о чудо! – в бокал побежала струя. «Много силы чародейской в этой влаге золотой», – усмехнулся кудесник.

Ни в коем случае не прекращать!

В облике Егорова современникам запомнилась характерная деталь – академическая ермолка, головной убор из чёрного шёлка, старинный атрибут учёного. Многие его фразы стали крылатыми. Например, из книги «Солнце в бокале»: «Вино, как хорошая музыка, не допускает ни одной фальшивой ноты». Дегустации, которые проводил Егоров, воспринимались как талантливые театральные спектакли, причём каждый раз участников ожидала премьера.

Памятуя о начале собственной карьеры, наставник нередко давал молодому специалисту задачи, не соответствующие, казалось бы, его диплому. «Я начинал с мытья полов на винодельне, – вспоминал Егоров. – Именно это занятие приучило меня любить чистоту и опрятность в нашем производстве».

Александр Александрович прожил без малого 95 лет, до конца дней сохранив ясность ума. Рассказывают, что как-то раз мэтр тяжко захворал: воспаление лёгких. Собрался консилиум, пригласили светил во главе со старейшим терапевтом, пользовавшим ещё царскую семью. Маститый лекарь поинтересовался, в частности, каков режим питания больного. Тот упомянул бокал мадеры перед обедом. Доктор только руками замахал: «Ни в коем случае... не прекращать!»

Иван Коваленко, краевед




По теме