«Ослеплённый грек» 

В самом конце 1820‑го керчанин, добывавший, как и многие, камень для строительства своего дома в окрестностях города, случайно наткнулся на древний склеп, забрался в него – и обомлел от изумления. Как писали потом о нём, «грек, ослеплённый массою находившихся в нём предметов, поспешно захватил один или два золотых листка, несколько пуговиц из того же металла и глиняный сосуд с аршин высоты и поспешил выйти, побуждаемый обвалом земли». Видимо, горожанин не смог удержаться и рассказал о своей находке. Во всяком случае, не прошло и двух недель, как в склеп проникли матросы транспортной флотилии, также добывавшие в этих местах камень. Они оказались куда смелее, взяли всё, что увидели, и отнесли своему командиру, капитан-лейтенанту Патипиоти. Тот, в свою очередь, отослал находки генерал-губернатору Новороссийского края – и на этом след сокровищ (золотых браслетов и нашейных украшений, золотой «статуйки», золотых бляшек для одежды) затерялся, а о самом склепе, как ни странно, благополучно забыли.

Домики для матросов 

Почти десять лет спустя, в 1830‑м, 108 отставных матросов вместе с семьями решили переселить из Севастополя в Керчь, построив там сотню недорогих домиков. Камень для строительства брали всё там же – в шести километрах от Керчи, на большом холме, буквально покрытом каменными глыбами. Этот десятиметровый холм носил имя Куль-Оба, что по-татарски означает «гора пепла». В качестве наблюдателя при этих «заготовках» присутствовал Павел Дюбрюкс, смотритель керченских соляных озёр. Как археолог-любитель, Дюбрюкс уже не раз участвовал в раскопках. И глядя на холм Куль-Оба, понял, что его создала не природа, а человек, что перед ним, скорее всего, древний курган, в котором должна находиться древняя гробница. О своём предположении Дюбрюкс сообщил градоначальнику Керчи Стемпковскому, тот приказал начать поисковые работы – и вскоре на северной стороне холма раскопали узкий проход в склеп. Увы, в самом склепе археологи увидели лишь «разрушенные доски и брёвна, изломанный катафалк, повреждение стен, частью уже обрушившихся, частью угрожавших падением». Однако этот хаос всё же решили расчистить – и под разрушившимися досками оказались совершенно нетронутые и невероятно богатые погребения.

Ночной грабёж 

Археологи три дня кропотливо расчищали склеп, свод и стены которого в любой момент грозили обрушиться. Всё это происходило на глазах у толпы людей: известие об удивительной находке быстро разнеслось по округе и посмотреть на царскую гробницу приехали любопытные. Лишь небольшая часть склепа оставалась нерасчищенной, когда работу решили приостановить на ночь. Дюбрюкс был уверен, что ночью никто не решится войти в гробницу: все видели, как обрушившаяся стена склепа чуть не задавила работавших в нём. И всё же на ночь у склепа поставили караул. Но когда утром Дюбрюкс вернулся к кургану, то обнаружил его разграбленным. Как потом выяснилось, с десяток человек спрятались за камнями и ночью проникли в склеп. Караул им помешать не смог по той простой причине, что он… самовольно покинул свой пост: мол, стало холодно и захотелось есть. Позднее Дюбрюкс видел у скупщиков краденого похищенные сокровища, но вернуть удалось лишь один предмет: золотую массивную (весом 266 г) бляху в виде оленя. Её добровольно вернул Дюбрюксу один из грабителей, за что Николай I выдал ему вознаграждение в размере 1200 рублей – огромную по тем временам сумму. Всем жителям Керчи при этом было объявлено, что если кто-то найдёт ценности и представит их начальству, то получит не менее достойное вознаграждение. Но желающих поменять скифское золото на царские рубли не оказалось.

Вся правда о скифах 

Однако, даже несмотря на эти потери, куль-обинские сокровища всё равно стали величайшим открытием. В склепе были похоронены три человека. Главное захоронение принадлежало знатному воину огромного роста (около 193 см). Его одежда, руки и ноги украшали множество золотых изделий тончайшей ювелирной работы. Слева от этого «царя», в саркофаге из кипарисового дерева и слоновой кости, находились останки женщины, возможно, его жены или наложницы. На ней также было много золотых украшений. А ещё в склепе покоились останки возницы-оруженосца, рядом с ним – кости коня, наконечники копий, бронзовые ножи и шлем. Вдоль стен склепа стояли металлические сосуды и амфоры с осадком от испарившегося вина.

У ног «царицы» была обнаружена самая выдающаяся находка Куль-Обы – всемирно известный теперь круглый электровый (сплав серебра и золота) сосуд, украшенный четырьмя сценами из жизни скифов. На одном из рельефов изображён разговор двух людей, на втором рельефе лекарь вырывает зуб воину, на третьем – обрабатывает раненому ногу, а на четвёртом скифский воин ремонтирует свой лук, перетягивая на нём тетиву. Изображения на куль-обском сосуде впервые дали реальное представление о скифах – об облике, одежде, вооружении этого таинственного исчезнувшего народа. Скифы носили длинные волосы, бороды и усы, одевались в кожаную или льняную одежду – кафтан с поясом и длинные штаны-шаровары; на ногах носили мягкие кожаные сапоги, перехваченные на щиколотках ремешками, а на головах – остроконечные войлочные шапки. Основное вооружение скифов состояло из короткого лука и стрел, копья, четырёхугольного щита. Помимо электровой вазы, изображения скифов были на ряде других предметов из куль-обского погребения. Таким образом, куль-обские находки впервые подтвердили реальность сообщений древних писателей о скифах и их обычаях. В 1831 году все сокровища, найденные в кургане Куль-Оба были переданы в Санкт-Петербург и представлены императору Николаю I.